cheshire_pig | Потокосознательное. (Reply)

Я частенько проезжаю мимо Института забыл чего-то там, то ли гидро-, то ли еще какой-то -логии, но имени П.П.Ширшова. А тут еще и мороз -30, а еще и есть хочется. Вот тебе и комплексная ассоциация, и сразу из трех стволов. Причудлива память, хоть сие и объяснимо в научных терминах, конечно. Из какого-то уж совсем невразумительного детства всплывает:
Все большие, детвора,
Голосуйте за Петра.
За Петра Петровича,
За Ширша Ширшовича.

Этот стишок или, как у нас это сегодня называется, слоган был пущен в народ накануне выборов в Верховный Совет, когда сам Петр Петрович, он же Ширш Ширшович, дрейфовал на льдине вместе с И.Д.Папаниным, Э.Т.Кренкелем и Федоровым, чьих инициалов я не помню. В общем, нормальное дело: кандидат полгода невесть где в окияне болтается, связь с Большой Землей через Кренкеля два раза в сутки, и попутно заочно баллотируется в высший законодательный орган, причем без собственного на то ведома. Ну то есть, уведомительным порядком: вы, мол, П.П., у нас теперь кандидат. Будет стоять, я сказал. Ох, чую, чем-то знакомым еще не пахнет, но так, по чуть-чуть уже веет потихоньку. Ну да не в том суть.

Как-то именно в тридцатиградусный мороз (по официальной версии, которая мне убедительной не показалась) всплыло: в книжке про Папанина, которой в детстве я зачитывался неоднократно, цитировался, кажется, Амундсен, который в мемуарах вспоминал, что никакое количество одежды не спасало от холода, когда у полярников не получалось вдоволь поесть, в отличие от случаев, когда им удавалось лечь спать на сытый желудок. Едучи с работы жутко голодным, я готов был двумя руками подписаться под мудростью норвега (или он был швед? Разницы, в общем, никакой, им там обоим от себя до того полюса, что мне до булочной): на морозе таки выгоднее бывать в сытости.
Немедленно оттуда же, раз уж мы помянули Папанина: в книжке вкусно и подробно описывался рацион советских полярников. Были там и котлеты, которые изначально имели вид то ли полуфабриката, то ли еще чего, требующего предварительной готовки. Вот Папанин и взялся их готовить (дело на суше было, рацион проверялся на потребляемость): "через пятнадцать минут на сковороде шкворчали две огромные котлеты", "а уж перцу Иван Дмитриевич не пожалел - по старой флотской привычке". Первая цитата неточна, зато за вторую ручаюсь, даром что ни книги под рукой, ни в сети не искал. Следующая зацепка - ага, флот. Но перед этим - все помнят байку про Кренкеля, Папанина и пистолет? Веллер ее увековечил в какой-то из то ли легенд, то ли фантазий Невского проспекта, хотя какое отношение имеет льдина с четырьмя гавриками на ней к Невскому, виднее, видимо, Веллеру. Я до сих пор полагал, что Питер находится несколько южнее.
Так вот, в той байке говорилось, что на льдине было трое коммунистов и один беспартийный - Кренкель. Эрнст Теодорович. Его как немца хрен бы кто в партию пустил, год был 37-й, и с Германией уже разосрались в дым. Если подумать, то для него так вышло даже лучше: будь он партейным, не миновать ему карьеры немецкого шпиона задним числом и десяти лет БПП. А если совсем подумать, то повезло всем четверым: пришить им было решительно нечего даже формально, разве что работу на беломедвежью разведку.
Итак, трое коммунистов это уже партячейка, которая обязана была регулярно проводить собрания, а на собраниях - слушать и постановлять. Опять же, политинформацию Папанин делать должен был? А как же. Надо же было ему хоть чем-то заняться, потому как должность Ивана Дмитрича определена была, с одной стороны, вполне конкретно как командира экспедиции, а с другой - ну никакой функциональной нагрузки не подразумевала, помимо жарки тех самых котлет. То есть, ну надо же было приставить боевого командира к трем вшивым интеллигентам для сохранения сознательности, а то ну как возьмут и свалят на своей льдине к буржуям? На такой случай ему был выдаден маузер.
Итак, Папанин читал политинформацию, предварительно принятую и расшифрованную Кренкелем, а чтобы Кренкель как беспартийный не узнал, что содержится в сообщении из Центра, которое он только что расшифровал, его выгоняли из палатки на мороз (там на Севере и летом, в общем, не май месяц (с) ), и он, приплясывая, нарезал круги вокруг той палатки, стуча зубами и матеря вполголоса партию, правительство и сложное международное положение. А холодно, блин! В конце концов в его голове созрел коварный план, и как-то раз, когда Папанин перед сном собрался по обыкновению разобрать-собрать свой маузер, Кренкель втихаря подкинул ему к деталькам от левольверта какую-то мелкую железяку. И бедолага Папанин лишился сна и покоя, пытаясь собрать пистолет взад так, чтобы не оставалось лишних деталей, и никак ему это не удавалось, и чуть не поехала по такому поводу революционная крыша, и вообще.
Разумеется, это была чистейшей воды выдумка. Urban legend. Веллер и сам потом писал, что ничего общего с действительностью она не имела: и Кренкеля не выгоняли, и железяку он не подкидывал, и вообще отношения у них там были вполне пристойные. Что, в общем, вполне похоже на правду: поди поживи-ка, грызясь, полгода в жопе на льдине. Сам утопишься.. Просто ходил себе анекдот, а он взял да и оформил его политературнее. Неплохо так получилось, этим жанром Михаил Иосифович владеет отменно, в отличие от. Ну да не о том.

Папанин же действительно был бравый революционер, начинал на черноморском флоте, потом гражданская, ходил пешком куда-то в Трапезунд, потом опять куда-то воевал и жив остался, в общем, божием попустительством да еще потому, что тогда еще не принято было расстреливать за сам факт пребывания на занятой врагом территории. После Гражданской занимался морем, правда уже Северным. Вспоминаются длинные слова Главсевморпуть, Отто Юльевич Шмидт и кто-то еще. Еще упомянуты Чкалов, Водопьянов и прочие знаменитые из летчиков. Еще, натурально, "Челюскин", откуда память дергается уже в другое измерение: челюскинцами у нас в больнице называли челюстно-лицевых хирургов. Правда, имя Оюшминальд в книжке не упоминалось.
Папанин, однако. Иван Дмитриевич. Фотография черно-белая: сидит дядька в седых усах, грудь иконостасом, улыбается. Революционный гламур.