Включано Павароттник

Единственный реальный урок, который надлежит извлечь из эт ого фильма, ребята, звучит примерно так: Вот, блин, в какой форме надо встретить свое 60-летие, мужики! Все остальное рекомендовать я бы все-таки поостерегся.( Read more... )

Если пытаться охарактеризовать героев Шарпа максимально коротко, ничего кроме "парад уродов" в голову не приходит. Они там все такие. Найти среди героев кого-нибудь, с кем хочется идентифицировать себя, как это часто бывает, просто невозможно. Даже в трилогии об Уилте. И тем не менее - это гомерически смешно. И отлично написано, да.

У Онегина, ну, то есть, артиста, поющего его партию, лицо чем-то всерьез рассерженного Михал Михалыча. Но не Жванецкого, а Касьянова. Сходство усугубляется тем, что поет эту партию баритон. И выражение лица такое... ну как вам сказать... Вот он выходит на передний план, а там уже лежит Татьяна. Они вообще там любят полежать на переднем плане: и Татьяна, и Ленский, и, чего греха таить, сам Онегин. Правда, все больше по одиночке, классика все ж таки. Это мне повезло с постановкой. А то с этих современных станется употребить "режиссерское видение" и заставить Онегина трахнуть Татьяну, не прекращая пения. Так вот, Онегин восходит, там лежит Татьяна, забытая с предыдущей сцены, и он так вот с этой самой миной на нее смотрит... мол, кто лягушку в дом приволок? Правда, она у него приклеенная на весь спектакль, но это потом становится понятно, когда он ее не меняет, а поначалу с толку-то сбивает, да.
И вот еще непонятка: зачем заставлять четырех разных артистов исполнять четыре разные арии под одну и ту же музыку одновременно? Вот вы попробуйте, соберитесь вчетвером в комнате и спойте. Один пусть поет "В лесу родилась елочка", второй "День Победы", третий, скажем, "Ромашки спрятались", а четвертый... ну, допустим, Гимн России. И все это на музыку от Belle. Попробовали? И как?

Трилогию Латыниной я, как выяснилось, читаю из конца к началу. Сперва "Промзону", потом "Охоту на изюбря", а теперь вот осиливаю "Стального короля". В общем, характер изложения вполне пьюзовский, этакий "Крестный отец" а-ля рюсс. О сочувствии героям я уже говорил: нет этого сочувствия. Если бы где-нибудь в конце романа автору вдруг вздумалось сбросить на всю эту камарилью атомную бомбу, особой грусти я бы не почувствовал. Что напрягает, так это ее любимые обороты, которые кочуют из одной книги в другую. Вот, например, "упороть косяк". В общем, из контекста смысл вполне понятен: "облажаться", "свалять дурака", "опростоволоситься". "Упороть косяк" фраза достаточно редко встречающаяся (по крайней мере, ни в жизни, ни в литературе до сих пор я ее не встречал) для того, чтобы пихать ее в зубы всем без разбору героям книги. Не бывает в жизни такого. В "Промзоне" раз десять в разных ситуациях встретил "крепко и страшно" в качестве характеристики ударов в мордобое. По-моему, впервые этот оборот в русской литературе в этом смысле употребил Михаил Афанасьевич, причем, будучи человеком отменного вкуса и огромного таланта, употребил лишь единожды: когда Азазелло ударил курицей, держа ее за ногу, по шее Поплавского, заявившегося с претензиями на квартиру Берлиоза. В квартире, увы, как мы помним, к тому времени уже обосновались конкуренты, и с конкурентами этими Поплавскому состязаться было никак невозможно. В каком-то смысле в этой сцене можно усмотреть прообраз приватизации жилья, имевшей место шестьюдесятью годами спустя, хотя, разумеется, наши симпатии в обоих случаях разнесены по разные стороны баррикад.
И, наконец, что совершенно меня выбило из колеи. Жанр всех трех романов я бы определил как экономически-криминальный детектив. Там довольно много объяснений разных экономических схем и подробностей, и вот эти подробности как раз весьма интересны. Но! Почему везде, я повторяю - везде! - слово "зарегЕстрирован" пишется именно так? Это не единичный случай, но система. Чья безграмотность: Латыниной или корректора?

Внезапно обнаружил в шкафу до сих пор непрочитанный "Пентакль". Вообще-то Олди, на мой взгляд, это лучшее, что пишется в этом жанре на русском языке (Столярова, правда, не считая, но Столяров и не совсем в этом направлении работает), но только когда это сами Олди в неразбавленном виде. Когда они кооперируются с Дяченками и/или Валентиновым, получается что-то невнятное и до такой степени перегруженное, что читать это уже весьма трудно. Вон захотели наваять "Рубеж" и наваяли, но зачем было встраивать в боевик каббалистические Сфирот, мне не совсем понятно. В результате значительно раньше середины книги читатель уже не в курсе, кто здесь с кем кого и за что. А в "Пентакле" еще и Валентинов пишет в совершенно тошнотворной "псевдобылинной" манере - это когда сказуемое во всех предложениях ставится в конец. У Успенского в "Простоквашине" это было к месту, а у Валентинова - бррр.
А еще там же обнаружилась едва початая "Шмагия" тех же Олдей. Сейчас буду думать. То ли Олдей начать, то ли Салмана Рушди "Прощальный вздох мавра" перечитать. Но хочется уже чего-нибудь новенького

По наводке камрада hoffmeister'а отсмотрел сей фильм.
Если вкратце, то это такие вполне смешные "Звездные войны", в которых добавили неплохих диалогов и любезную сердцу Хоффмайстера девочку с мечом, хотя и не японскую. Сцены, в которых девочка посреди пустого места начинает мочить туеву хучу всякой публики, сняты, конечно, не как в Убитьбилле, но тоже вполне впечатляюще. Собственно, это и все.( Read more... )

Что-то все смешалось у меня. Бум разбираться.
Год, прости господи, 1424-й или около того. Ну, все помнят, как вчера, да? Вот разбуди средь ночи каждого, и каждый оттарабанит аки "Отче наш" (кроме меня, который этого вашего отча не знает), что там стряслось об этот год. Но для тех, у кого бессоница, повторим: Европа, в Европе Польша и Германия, а заодно еще пара-тройка стран, Чехия, в Чехии был Гус, потом в ней был Жижка, потом они что-то долго делили с папой, потом крестоносцы что-то долго делили с ними. В общем, спокойная размеренная жизнь. То сожгут кого, то трахнут. Вот с описания второго действа и начинается повествование.
Ебут. Да не просто так, а под аккомпанемент "Песни Песней". Не недолго, иначе это была бы уже порнуха, а у Сапковского были другие задачи.

Собственно, ощущения остались скорее благоприятные, чем нет, но я вполне допускаю, что со мной многие не согласятся. Мне нравится антураж европейского средневековья в том виде, в каком его рисуют во всяческой романтиццкой литературе. Вот Сенкевича всю дорогу вспоминал с его "Крестоносцами". Но от Сенкевича "Башня шутов" отличается немало, и не всегда в лучшую сторону.

Во-первых, смешение стилей дает некий странный эффект непропорциональности. С одной стороны, у нас имеет место некая попытка более или менее реалистично - то есть, без обычной романтизации и идеализации, - изобразить тамошнее и тогдашнее рыцарство. Это, кстати, вполне получается. Рыцари у Сапковского вышли на редкость отвратные, и я даже склонен ему верить. С другой стороны, он приплетает во все это хозяйство какой-то явно фэнтезийный мотив, делая главного героя этаким магом-волшебником-знахарем, а под конец и вовсе отправляя его на летающей скамейке на ведьмин шабаш. Ну, я не против шабашей, конечно, но вот две эти линии склеены как-то криво. Неестественно как-то.
Во-вторых, дикое количество латыни, данной прямо в тексте как в авторских репликах, так и прямой речью, причем далеко не все переведено. К тому же, названия всяческого вооружения даны либо той же латынью, либо какими-то малопонятными терминами, которые очень напоминают смесь старорусского с чешским и польским. В глазах рябит. Явный это перебор, как по мне. Может, католикам-полякам и не внапряг, но для русскоязычного читателя уж надо было что-то придумать.
Ну и в-третьих, есть некая настороженность по поводу того, что пан Анджей опять развезет бодягу на восемь томов, как с Ведьмаком, который все эти восемь томов искал свою Цири, неуловимую, как Джо, а я вынужден был все это читать. Задатки такого развития сюжета уже есть: к концу книги главный герой таки влюбился в кого-то там, трахнул ее, а потом она возьми да загордись от его ляпнутой глупости да и уйди с гордо поднятой головой нафиг. Ох, чую я, не миновать нам многотомных поисков...

Но в целом - можно почитать.

Я уже имел удовольствие сообщить, что Олди являются моими любимыми авторами вот уже лет эдак 10-12. Улетаючи из Москвы в Баку, я, как водится, оказался перед проблемой чтения в самолете, каковая проблема уже совсем было готовилась разрешиться посредством покупки книги Линор Горалик, наваянной ею в соавторстве с кем-то там еще. Линор вообще-то талантлива, и талантлива весьма; тема романа была заявлена как сексуально-экзистенциальные размышления в будущем и о нем, и все шло к тому, что я-таки его куплю. Потом взгляд скользнул дальше, зацепился когтем за странный корешок, потом отыскал на нем фамилию автора и с этого момента преисполнился радости и благодарности судьбе.

Линор... Ах, Линор... Воздушный поцелуй, поклон, пером от шляпы по полу, я восхищаюсь этой женщиной еще со времени нашего - увы! - очень шапочного знакомства в "Пирамиде" в Рамат А-Шароне, легкая, ехидная, ироничная Линор, грустная умница Линор. Прости, тебя я прочту в следующий раз. Не хочу искать в сети, хочу купить твою книгу и читать спокойно, как и полагается читать хорошие вещи. Целую руки, - лето, жасмин, ветер, улыбка.

Я ждал этой книги, как жду каждый раз выхода чего-нибудь нового их пера. Или клавиатуры. Я не знал, как она будет называться и когда выйдет, но за последние 12 лет я ни разу не обманулся в ожиданиях. Это получается, увы - и слава богу! - редко, но тем острее удовольствие от мастерски придуманного сюжета в мастерском изложении. К этим книгам возвращаешься спустя годы, после того, как в первый раз прочтешь их дважды и трижды. Причуды восприятия, побуждаемые талантом авторов, играют свои шутки: при первом прочтении воспринимаешь сюжет и наслаждаешься замечательной игрой воображения, - ничего избитого, никакой вторичности, все настолько оригинально и ново, что радость первооткрывателя не уходит от первой и до последней страницы. У них нет чужих сюжетов, вот что. Все свое и настолько необщее, что от чтения остается впечатление прогулки по музею, где каждый экспонат - исключительно штучная работа, произведение искусства, самим присутствием своим изгоняющее из атмосферы любой намек на слово "конвейер". Второе прочтение приносит удовольствие от стиля. Есть некоторые характерные для них приемы, которые узнаются во многих их книгах и принимаются, как старые знакомые, с радостью узнавания. И третий раз - для поклонников - отсылки к предыдущим их вещам, пусть и косвенные, намеком, никак не подтвержденные сюжетной линией. Собственно, все три раза можно и совместить, и тогда чтение превращается в медленное смакуемое удовольствие наподобие густого желтого яичного ликера для любителей.

Я сперва все думал, как же классифицировать творчество Олди. Это не фантастика, хотя, несомненно, ничего из описанного ими в нашей трехмерной реальности не происходило и не произойдет. Впрочем, о чем я, уж мы-то с вами с пятым измерением... ага? Это не фэнтези, ибо... ибо что? Да ничего, вот не фэнтези это и все тут.
Это сказки. Вот, наверное, самое правильное определение. Правда, само слово "сказка" в названиях книг не появляется, но по сути все, что они пишут, есть сказочно-философские романы с какими-то элементами боевика - но очень в меру. Это наглядный пример того, как мотив боевика можно вплести в роман, не превращая последний в плохо изготовленную туалетную бумагу, в чем немало преуспели гг. Никитин и Головачев.

Да не буду я ничего рассказывать, о чем да почему. Нафиг. Это надо читать, и читать надо обязательно. Купить хорошее издание, хвала Аллаху, их есть. Медленно, смакуя, не торопясь. Сидя дома в кресле, лежа дома на диване. Хотя я читаю везде, да вот хотя бы и в метро - жадность, знаете ли, и нетерпение. Рекомендации понятны, да?

Всех целую, следующее будет о Баку. Ругани, как и в этот раз, не будет.